Я
тебя слепила из того что было…
А
что было-то? Пара стройных ножек, да мордашка смазливая. Такие девахи стадами
бродят по Голливуду в надежде выползти на экран, а этот паскудный городишка
поедает их по сто штук на завтрак и не подавится. Ну, глаза красивые, тут уж
что есть, того не отнять, фиалковая прелесть. Но одними глазками «фабрику грёз»
не перешибешь. Тут мозги нужны, а ты как родилась дурой, так дурой всю жизнь и прожила.
Это
я, и только я, сделала из тебя ослепительную звезду, гордость нации, кинобогиню,
которую обожают миллионы, на которую не надышатся поклонники. Это я пережила
твои бессчетные романы, браки и всех твоих собак. Я знаю у тебя каждую морщину,
подтяжку, каждый лишний килограмм и седой волос. Знаю что и когда ты можешь
сказать, в какую сторону посмотришь в следующую минуту, с какой ноги встанешь
поутру. Я знаю о тебе все. Ведь я сама
тебя всему научила. Ты – моё творение от А до Z.
Мне
не повезло. Бог дал талант, ум, трудолюбие, но не то, без чего не стать
актрисой в Голливуде: хоть мало-мальски приемлемой внешности. «Страшна, как
смертный грех» - так это про меня. Мне ничего не светило, совсем ничего. Можно
было, конечно, удариться в пластику, кроить и резать себя не переставая, пока
не превратишься в еще более страшного монстра. Но голова не позволила, она
нашла другой выход.
Меня
считают домоправительницей, нянькой, кухаркой, помощницей этой дивы, этого
идола, этого бриллианта. Но я-то знаю,
что она стекляшка бутылочная обыкновенная. Знаю, потому что я - ее серый
кардинал. Кем бы ты была, Кэт, если бы
не Хейзи? Неужели ты, дорогая моя безмозглая курица, думаешь, что я позволю
тебе разрушить все, что я с таким трудом создавала? То, что ты врюхалась без
памяти в этого мальчишку, в этого альфонса, в этого жиголо, создало серьезные
трудности. Но ведь хорош, подлец! Хрестоматийная внешность. Мужчина-мечта.
Облако в штанах. Заваливает глупую куклу цветами, письмами, восхищениями и
мольбами о встрече.
Но
ты не настолько умен, мальчик, чтоб соперничать с Хейзи!
Детка,
этот хрен с горы - скрытая угроза! Сама скоро убедишься. Уже? Что это? Паренёк
пишет роман о ваших нежных чувствах с элементами порнографии? Ну-ну, а я ведь
говорила. Что, уже и финал придумал? Да ты что! Гибнешь в результате нечастного
случая? Ай, молодца! Хороший мальчик! Ну как, что делать? Придумаем! Это гусь
еще повертится ужом на сковородке. Нет худа без добра, милая. На то и щука,
чтоб карась не дремал. Он вон все придумывает несчастные случаи (один
несчастнее другого), а ты все хорошеешь:
морщинки разгладились, глазёнки заблестели, лишние кг ушли, потому как свежесть
и острота ощущений вернулись. Вот теперь еще женим его на тебе и баста! До
конца дней своих будешь в тонусе.
Чего
тебе, Кэтрин? Что значит, он не писал
тот роман? Ты на что, царская морда, намекаешь?
Не надо гнусных инсинуаций, дорогая! Слышь, Галатея, не открывала бы ты
рот лишний раз и не квакала бы чего ни
попадя, ты всего лишь глина, а скульптор
– я. И запомни: – как там у русских? – «Я тебя породил….»
Называть роман шедевром не стану: у
Паланика есть вещи намного сильнее, те же любимые мной «Невидимки»,
«Колыбельная» или «Бойцовский клуб». Поклонники автора, конечно, будут ругать текст за беззубость, слабость и непричесанность.
За то, что это уже не тот Паланик, каким был когда-то. Но это нормально, есть
время подъемов и спадов, и пока автор в добром здравии, трудно сказать, что нас
ждет дальше, будет ли его поиск новых
форм адекватен ожиданиям читателей или это пустое. Поживем – увидим. И
оптимистично, но без фанатизма, подождем следующую книгу. И перечитаем старые.